А ведь уже выросло целое поколение наших детей, которые не хотят работать. По разным причинам: страшно взрослеть, скучно, тяжело, ищу себя. Да мало ли причин, по которым можно сидеть на шее у родителей, эксплуатируя их чувство вины и тревогу? Проще всего, конечно, имитировать сложный и крайне энергозатратный процесс выбора профессии. И вот их приводят ко мне на консультацию, и мы начинаем разбираться. Среди мальчиков 14–17 лет пальму первенства держат «игроки».
Вариант первый – не доиграл. С младенчества таскали по всяким специальным развивалкам-обучалкам, потом спецшкола с дополнительным набором предметов после занятий. К 14 годам имеем развернутую картину морального выгорания, депрессию или субдепрессию. Я об этом многократно писала, но воз и ныне там. Тревожные родители с сильным стремлением к внешнему успеху все равно запихивают своих вундеркиндов в крутые гимназии, всеми правдами и неправдами дотаскивают до седьмого класса и сталкиваются с невозможностью выбрать специализацию.
Ванечка, 11 лет, полупрозрачный отрок, дефицит веса и роста виден невооруженным глазом. Учится в шестом классе лучшей музыкальной школы страны. Сам ездит на метро в час пик, после школы спорт, на дом приходит репетитор по французскому. Старший из четверых детей. Привели родители, потому что Ваня стал отказываться ходить на занятия. Они думают, что у него проблемы с классом. И пора выбирать специализацию, а мальчик ничего не хочет. На самом деле у него проблемы с жизнью. Одиннадцатилетний парень истощен до такой степени, что у него нет сил даже реагировать. Психическое развитие показывает на уровне восьми лет. Желаний нет, мечты отсутствуют, все, чего он хочет, – спать. Когда спрашиваю про школу, отвечает ровным бесцветным голосом: «Да, школа хорошая. Да, учителя отличные. Да, я хочу стать музыкантом». По щекам его в процессе монолога текут слезы, просто текут, он не рыдает, не горюет, не протестует. Смотреть на это жутковато.
«Ванечка, а ты гуляешь? А играешь? А друзья у тебя есть?» Ванечка не гуляет, но иногда ему разрешают поваляться на ковре с машинками и лего. Я строго-настрого велела срочно забрать его из этой супер-пупер школы и снять со всех занятий как минимум на полгода. «Ой, а может, нам на море уехать? У нас дача на Кипре, как вы думаете?» Конечно, я всеми конечностями была «за». Есть надежда, что Ванечка, посидев какое-то время без нагрузки, выспавшись и отъевшись, начнет как-то себя чувствовать и чего-то хотеть. Он не доиграл, его детство закончилось в три года, когда зашедший в гости сосед провозгласил: «Да у него абсолютный слух, он талант, одаренный ребенок!» Типун ему на язык, заботливому такому. Родители, конечно, подхватились, нашли педагога, тут у Ваньки и отобрали все игрухи и вручили скрипку. Важнейшие этапы развития психики, которые должны быть пройдены в игре со сверстниками, остались неосвоенными. А ведь это наш главный ресурс!
Вариант второй, обратный первому, – только играл. То ли у родителей не было душевных сил отрывать его от компьютера, то ли они считали, что «лишь бы по улице не шастал». К 12 годам у мальчика полностью сформирована зависимость от игры.
Самое разрушительное в компьютерных играх, что делает их сравнимыми с наркоманией, – немедленное получение удовольствия без усилий. В норме, в живой игре, в отношениях мы должны сначала потрудиться, употеть, добежать, допрыгнуть, побороть, а уж тогда получить заслуженную награду в виде прилива гормонов удовольствия. Мозг запоминает это и в следующий раз весьма одобряет стремление к победе. Через нагрузку.
А когда ребенок играет в компьютерную игру, эйфория и экстаз возникают в ответ на… что? Точно не на усилия. И временного разрыва под девизом «Как потопаешь – так и полопаешь» тоже нет. Вот и получается, что у нас на руках сейчас взрослые дядьки с усами, которые ни разу в жизни не напрягались ни по какому поводу. Обычно эти мальчики старательно избегают любого дискомфорта. У других мужчин они вызывают презрительные усмешки, иногда даже прямую агрессию, поэтому стараются отираться возле старших женщин, эти не прогонят, возьмут под крыло. И те не обманывают ожидания, терпят, подкармливают, прощают… До поры до времени.
Эти мальчики не идут учиться, потому что вкалывать не хотят. Или не видят смысла. Мы забываем, что еще в предыдущем поколении высшее образование было надежнейшим социальным лифтом. А теперь, когда оно поголовно у всех и ничего не значит, совершенно непонятно, зачем и для чего еще пять лет загорать за партой. Я не говорю о тех молодых людях, которые отлично представляют себе свою будущую специальность, занимаются в разных «Школах юного (подставить нужное)», ездят в летние мастерские и лагеря. Я о тех детях, для которых эти четыре или пять лет в вузе – просто способ продлить детство. Легальная возможность не выходить на работу, не заморачиваться с квартирой, с добыванием средств.
Тогда мы видим картину «Все равно куда, да здравствует ЕГЭ, из 15 факультетов на один-то точно поступлю». По специальности потом идут работать единицы, 8–10 % от выпуска. Остальные или пристраиваются «менеджерами», или перебиваются случайными заработками. Вы знаете, вот честно: иногда я жалею, что статью за тунеядство отменили. Все же у нашего поколения даже в мыслях не было, что можно не работать.
Этих мотивируем жестко: снимаем с довольствия. Но для этого родители должны быть уверены, что труд – необходимое условие существования. Если вы дадите слабину и позволите совершеннолетнему человеку заниматься поисками себя за ваш счет, этот квест может затянуться на годы.
То же самое касается постоянных смен вуза. Я бы ограничила варианты «попыткой номер два». Если во втором университете все так же скучно и неинтересно – добро пожаловать в наш взрослый мир, где платят за конечный результат, а не за процесс. То есть на работу, на охоту, дрова рубить, воду носить, кашу варить.
Недавно я наткнулась на публикации результатов довольно страшненького эксперимента над мышами («Как рай стал адом»). Вкратце суть его такова: когда огромной популяции млекопитающих были предоставлены абсолютно райские условия жизни (в избытке пища, самки, территория), они сначала начали драться «от скуки», потом среди самцов выделились группы «красивых» – тех, кто не участвовал в выращивании потомства, драках, а все свое время вылизывался, потом мыши перестали размножаться. И вымерли.
Так что, дорогие родители, чтобы ваше чадо было счастливо и здорово, у него должен быть дефицит, и довольно сильный, базовых благ: питания, одежды, игрушек. Только в условиях дефицита молодые особи оживают и начинают бодро бегать по окружающему миру. Если им не ставить сложных жизненных задач типа освоения целины, возрождения страны из пепла, как минимум – обеспечения достойной норки для потенциальной подруги, они хиреют, слабеют, начинают тосковать и переключаются на бессмысленное вылизывание шкурки и украшение себя бусинками.
Еще один вариант – дети с высокой познавательной активностью, которые меняют направление своего развития довольно часто и неожиданно для предков. К таким родителям хочу обратиться отдельно: уважаемые предки, расслабьтесь! Когда ребенок, о котором вы всю жизнь думали как об одаренном математике, внезапно заявляет, что он собирается поступать в театральное – это хорошо. Это просто прекрасно. И означает, что подросток ищет себя вовремя, как раз тогда, когда это заложено природой, что он полон энергии и энтузиазма. А лишних знаний не бывает, и если вы уже потратили небольшое состояние на репетиторов по математике, это в любом случае пригодится – не сейчас, так позже.
Много лет я преподавала в школе, была классным руководителем и хочу рассказать вам, как сложились карьеры моих первых учеников, которым в этом году исполнилось 30 лет.
Моя любимица Туська окончила геологический факультет МГУ (как ее родители и дедушки-бабушки), какое-то время поработала в конторе, дико затосковала, пыталась делать свой бизнес «Проводим праздники и свадьбы», в результате уехала за границу и работает снова по специальности. Только теперь ей это интересно.
Медленный и задумчивый художник, за каким-то бесом поперся в авиационный, посередине плюнул и перешел на компьютерный дизайн. Ваяет сайты то из Таиланда, то на Тибете, иногда заезжает на родину. Кажется, счастлив.
Совершенно невозможный, настоящий, стопроцентный СДВГшник, не поступил никуда, работает на киностудии каким-то техническим специалистом, пузырится рассказами о съемках, может не спать по трое суток, его жизнь расписана как минимум до конца пятилетки.
С ними не было никаких проблем в школе, старательно отучились в своих экономических вузах, родили и засели по домам. Заваливают меня фотографиями «Я и дети на фоне нашей виллы в Каннах» (вариант: «Я и дети, мужа нет, валяю из войлока на заказ»). Не работают.
Золотая медалистка, выпускница МГИМО с красным дипломом, постоянно учится, работает вице-президентом американской компании из топ-10 в мире, не замужем, детей нет, время от времени звонит мне порыдать на эту тему. Чем ей помочь – не знаю.
Убедились? От выбора вуза, специальности и профессии не зависит ни-че-го. Совсем ничего. И 14–17 лет – не то время, когда можно сказать нечто определенное о будущем этого человека. Мы даже не можем понять, гуманитарий он или технарь. Я вам больше скажу, об его интеллектуальном уровне в этом возрасте можно судить только в общем виде, потому что подростковая депрессия и гормональная перестройка сильно снижают когнитивные способности ребенка. При должном лечении (или просто когда перерастает) тот, кого считали почти дурачком, может всех удивить, только не сейчас, а после 20 лет. Так что мои рекомендации насчет выбора специальности будут такими: следить за состоянием здоровья, чтобы не пропустить депрессию; не вкладывать слишком большие усилия и средства в образование, все еще сто раз переменится; позволять подростку метаться и меняться, больше вероятность, что он нащупает что-то свое; последовательно ограничивать блага: гаджеты, одежда, поездки должны быть недоступными и заработанными, иначе им станет некуда стремиться и нечего хотеть. А если все же никак не можете выбрать направление – приходите на консультацию в центры профориентации. Тесты есть, простые, доступные, тревогу снимают на раз.
Ольга ДЯЧУК, психолог-консультант, член Профессиональной психотерапевтической лиги:
Жила-была девочка, а может быть мальчик, жил-был человек – личность. Возраста неопределенного, где-то от 5 и, давайте предположим, до 18, а в некоторых случаях и взрослее, так тоже бывает. И были у этого человека родители, которые хотели для своего чада всего самого лучшего – лучший детский сад, самую-пресамую школу, языки, спорт, престижный институт. Возможно, я что-то пропустила, каждый родитель может вставить недостающие компоненты в список. Знаете, что объединяет все эти выборы родителей? Как правило, отсутствие выбора, который делает сам ребенок. Бывает нужно просто спросить: а ты сам чего хочешь? И если человек с детства знает, что у него могут быть свои желания, потребности, с которыми взрослые считаются, тогда ответ на этот вопрос не вызывает затруднений. А если дети проживают жизнь по сценарию, написанному родителями, то ответа просто нет. Попробуйте дать возможность ребенку хотеть и делать выбор. Пока человек существует, он будет себя открывать.
Автор Катерина Демина
Фото из свободных источников